Президентские выборы в России, намеченные на 15–17 марта, точнее было бы назвать процедурой переназначения. Однако, несмотря на предсказуемый и предопределенный исход, они остаются предметом ожесточенных дискуссий в западных СМИ и аналитических кругах. Имеют ли эти выборы значение? Каков наилучший план действий российских продемократических сил на этих выборах?
За последние годы путинский режим полностью перекроил российский избирательный процесс, фактически ликвидировав все механизмы влияния на исход выборов. Во-первых, после последних общенациональных выборов (выборы в Государственную Думу 2021 года) правила наблюдения за выборами были изменены настолько существенно, что независимое наблюдение за выборами в России стало невозможным впервые с 1985 года.
Институт членов участковых избирательных комиссий с правом совещательного голоса был упразднен — он по-прежнему функционирует лишь на федеральном и региональном уровнях. Раньше это был основной способ для продемократических сил ввести своих наблюдателей на избирательные участки. Теперь в участковых избирательных комиссиях остались только члены с правом решающего голоса, назначаемые на 5-летний срок. Большинство из них лояльны властям. Это изменение серьезно ограничило набор и назначение независимых наблюдателей на выборы, которые в основном осуществлялись через механизм членов комиссий с правом совещательного голоса. Кандидаты на выборах больше не могут назначать членов участковых избирательных комиссий с правом совещательного голоса и вынуждены полагаться на членов комиссий с правом решающего голоса, которые в основном представляют правящую вертикаль власти.
Также исчезла возможность направлять доверенных лиц кандидатов на избирательные участки, поскольку последние изменения в законодательстве лишили доверенных лиц полномочий в дни голосования. Точные места на избирательных участках, где разрешено присутствие наблюдателей, были строго ограничены, как и передвижение наблюдателей по помещениям для голосования, что фактически лишает наблюдателей возможности отслеживать возможные манипуляции с бюллетенями и протоколами с близкого расстояния. Россия взяла пример с белорусского диктатора Лукашенко, который запретил наблюдателям входить в помещения для наблюдения за процессом голосования и подсчетом голосов. В случае с Беларусью это изменение привело к абсурдным ситуациям, когда люди вынуждены наблюдать за ходом голосования через окна с биноклями.
Чтобы быть допущенным в качестве наблюдателя, человек должен быть избирателем в данном регионе. О планируемом наблюдательном участке теперь необходимо сообщать в избирательную комиссию за три дня до голосования, причем без возможности его изменения. Это значительно снижает гибкость распределения независимых наблюдателей между избирательными участками, особенно в регионах. Например, теперь невозможно направить волонтеров из крупных городов для наблюдения за выборами на провинциальных участках.
Григорий Мельконьянц, сопредседатель ассоциации «Голос» – ведущей структуры в области независимого наблюдения за выборами, оценивает максимальный вклад независимых наблюдателей в выборы на уровне менее 20% от уровня 2016 года, когда правила уже были очень жесткими, существенно ограничивающими деятельность независимых наблюдателей.
Во-вторых, президентские выборы 2024 года станут первыми в России общенациональными выборами с широким применением электронного голосования в трех десятках регионов. Это, безусловно, сделает процесс крайне непрозрачным. Непонятно, как работают алгоритмы электронного голосования, процесс не поддается проверке и внешнему контролю.
На выборах в Государственную думу в 2021 году после подсчета голосов на избирательных участках в большинстве московских округов победили кандидаты от оппозиции. Однако после того, как за ночь были добавлены голоса, поданные в электронном виде, результаты изменились в пользу кандидатов от партии власти. Это было крайне нетипичным, потому, что молодые избиратели, более подкованные в цифровых технологиях, настроены против власти сильнее, чем пожилые люди, приходящие на избирательные участки.
На выборах мэра Москвы в сентябре 2023 года избирателям настойчиво рекомендовали голосовать электронным способом через установленные на участках терминалы, а не традиционными бумажными бюллетенями. В результате 82% голосов в Москве в сентябре 2023 года были поданы в электронном виде.
В марте 2024 г., по данным Центральной избирательной комиссии РФ, 38 миллионов россиян смогут проголосовать в электронном виде, в том числе на избирательных участках.
Электронное голосование невозможно проконтролировать независимыми наблюдателями, что, по сути, позволяет Кремлю рисовать по его итогам любые фантастические фигуры.
Кроме того, Кремль также объявил, что не будет публиковать разбивку результатов электронного голосования по участковым комиссиям, что значительно усложняет выявление аномалий с помощью математического анализа.
Еще одна важная особенность предстоящих выборов – резко ограниченное пространство для гражданского общества. Никакая масштабная антипутинская кампания на местах в России невозможна. Оппозиционная деятельность де-факто криминализована в 2021 году с началом преследования сторонников Алексея Навального как экстремистов. Драконовские тюремные приговоры для Лилии Чанышевой, Ксении Фадеевой и других соратников Навального содержат такие формулировки, как «участие в уголовно наказуемой экстремистской деятельности путем критики политики государства».
Это преследование отпугнет многих потенциальных активистов. Хотя некоторые активисты все еще могут рискнуть вести офлайн-кампанию против Путина, их число будет ограничено. Для проведения эффективной антипутинской кампании необходимо не менее нескольких десятков тысяч активистов, мобилизующих миллионы избирателей. Например, на президентских выборах 2018 года, по официальным данным, явка составила более 73 миллионов человек, из которых Путин, как утверждается, получил более 56 миллионов голосов. При реальном риске тюремного заключения за «экстремизм» невозможно найти достаточное количество активистов, чтобы охватить сопоставимое число избирателей.
Таким образом, президентские выборы в России в марте 2024 года остаются выборами только по названию. Впервые с середины 80-х годов прошлого века исход выборов в нашей стране будет полностью определяться властью без возможности повлиять на результаты, которыми будут манипулировать по определению. В предыдущие годы выборы тоже были жесткими и фальсифицированными, но у оппозиции оставалось какое-то пространство для маневра. Теперь его уже нет.
Кремль даже не пытается скрыть свое намерение контролировать исход выборов. Например, он отправил в тюрьму Григория Мельконьянца – руководителя независимой ассоциации по наблюдению за выборами «Голос» и возбудил уголовное дело против их ведущей. Независимой журналистке и местной политической активистке из Тверской области Екатерине Дунцовой, которая вела кампанию на антивоенной платформе, не разрешили даже зарегистрировать инициативную группу по выдвижению ее кандидатом, что является обязательным условием для начала кампании. Российская ветеранская демократическая политическая партия «Яблоко» воздержалась даже от выдвижения кандидата, поддавшись давлению Кремля. Левый активист Сергей Удальцов, критиковавший Коммунистическую партию за выдвижение слабого и беззубого кандидата вместо ультратяжеловеса, был арестован в январе по обвинению в «оправдании терроризма». Ультраправый наемник Игорь Стрелков-Гиркин, критиковавший Путина за неспособность выиграть войну на Украине и выражавший желание самому баллотироваться в президенты, недавно был приговорен к 4-м годам заключения. Избирательное поле тщательно зачистили, нейтрализовав даже тех, кто сам не собирался участвовать в выборах, а лишь критиковал срежиссированный характер кампании.
Тем не менее, является ли избирательная кампания полностью бесполезной? Не совсем. Если абстрагироваться от полностью манипулятивной природы этих выборов и от их возможного результата в количественном выражении, то можно взглянуть на кампанию по-новому.
Несмотря на то, что результат полностью контролируем, Путину все равно придется проводить номинальную кампанию и обращаться к российскому обществу. Это выявит его полную оторванность от реальности и еще больше подорвет его рейтинг. Антипутинские настроения в последнее время растут, и его странные заявления и поведение могут ускорить эту тенденцию. Декабрьская «прямая линия» Путина с россиянами продемонстрировала яркие несоответствия между фокусом самого Путина на геополитике и желанием общества переориентировать руководство страны на решение реальных насущных проблем. Это лучше всего отразилось в одном из вопросов, прозвучавших на экране во время эфира: «Почему ваша реальность отличается от нашей действительности?».
Пока Путин разглагольствовал об Украине и Западе, зрители постоянно возвращали его к гораздо более актуальным темам, таким как рост цен на продукты и другие товары первой необходимости, и необходимость прекращения войны. Вопрос о стремительно растущих ценах довлел над Путиным во время его первых предвыборных поездок на Чукотку и в Хабаровск, несмотря на попытки властей подвергнуть разговор об этом цензуре.
Отчетливо звучало желание населения прекратить войну. Один из ведущих декабрьской «прямой линии» буквально сказал, что на Путина обрушился «шквал» вопросов о войне, и главный из них – когда же наконец наступит мир? Путин отказался дать прямой ответ.
Российские продемократические силы рассматривают предстоящие выборы как возможность донести свои ключевые идеи до своей многомиллионной аудитории в России: Путин не имеет представления о повседневной жизни простых россиян, он неадекватен и должен оставить свой пост, Россия должна уйти из Украины. Возможности Интернета и социальных сетей по-прежнему велики – даже прокремлевские центры изучения общественного мнения, такие как ВЦИОМ, признают, что государственное телевидение проигрывает конкуренцию с сетевыми источниками информации. Необходимо активизировать усилия по интернет-вещанию на российское общество.
Еще один важный фактор – возможность продемонстрировать масштаб антивоенных настроений среди российского населения даже в условиях, когда антивоенные взгляды официально криминализованы. Длинные очереди россиян, выстраивающиеся за подписями в поддержку Бориса Надеждина, единственного кандидата, занимающего открытую позицию по прекращению войны в Украине, резко контрастируют с пустыми палатками, в которых просят подписаться в поддержку Путина. Очереди в поддержку Надеждина пока что были единственным заметным событием в этой избирательной кампании. Это обнадеживает антипутинских и антивоенных россиян и подтверждает антивоенные тенденции в российском обществе, о которых ранее сообщали опросы.
Не стоит придавать кандидатуре Надеждина слишком большое значение. Несмотря на публичную критику Путина, он очень лоялен к российским властям – для начала, у него давние тесные отношения с главой внутренней политики Кремля Сергеем Кириенко, Надеждин в прошлом работал его помощником в кабинете министров.
Тем не менее, что бы ни случилось с его кандидатурой, Надеждин может помочь консолидировать антивоенный электорат, и этот процесс в определенной степени уже начался. Со временем общественное давление влияет на решения политиков даже в тоталитарных государствах, что мы видели во время советской войны в Афганистане в 1980-х годах. Негативное общественное мнение – одна из ключевых причин, почему Путин до сих пор не объявил вторую волну военной мобилизации, хотя она крайне необходима для замены выдохшихся войск. Поэтому создание и укрепление механизмов консолидации россиян с антивоенной позицией имеет решающее значение.
Выборы ставят вопрос о восприятии обществом легитимности Путина. Хотя это, пожалуй, самый сложный вопрос для измерения из-за нежелания россиян отвечать на прямые вопросы о Путине, тем не менее, в российском общественном мнении есть некоторые намеки на то, что людям не нравится, что он занимает президентский пост так долго, и они не доверяют избирательному процессу так сильно, как хотелось бы властям. Например, по данным опроса Russian Field, проведенного в 2023 году, 68% россиян заявили, что не рады видеть на посту президента страны человека старше 70 лет; около трети россиян считают недопустимым, чтобы один человек занимал президентское кресло более двух сроков, и только 37% заявили, что это вполне допустимо. В сентябрьском исследовании Russian Field 43% россиян заявили, что в случае появления достойного человека, отражающего их взгляды, в качестве кандидата в президенты они предпочли бы его Путину — а с Путиным остались бы лишь такие же 43%. Таким образом, международная позиция о нелегитимности Путина как российского лидера может заметно срезонировать с настроениями в российском обществе.
Есть много причин, по которым новый президентский срок Путина не будет легитимным. Голоса за Путина будут учитывать те, которые будут поданы на незаконно аннексированных украинских территориях. Саму возможность баллотироваться на новый срок Путин получил в результате фиктивного плебисцита по поправкам к Конституции, который был осужден на международном уровне. Весь российский избирательный процесс – это извращенная имитация демократических процедур, не имеющая ничего общего с настоящими конкурентными выборами. Ключевых политических оппонентов Путина убивают, травят, сажают в тюрьмы, отправляют в изгнание, а законная оппозиционная деятельность фактически криминализирована.
Явное непризнание Путина в качестве легитимного российского лидера подчеркнет тщетность надежд на нормализацию отношений с внешним миром, пока Путин остается у власти, и добавит еще один важный фактор к множеству причин, по которым он должен уйти, помимо возраста, оторванности от реальности и нежелания прекратить войну. Это важно для россиян, которые хотели бы быть реинтегрированными в мировое сообщество. В 2023 году российская пропаганда приложила немало усилий, чтобы скрыть от российской общественности унижение, вызванное тем, что Путин не смог посетить Южную Африку из-за ордера на арест, выданного Международным уголовным судом. Дальнейшая международная изоляция противоречит чаяниям большинства россиян.
Некоторые люди на Западе утверждают, что «непризнание – это сложно, потому что нам все равно придется разговаривать с Путиным». Представляется, что такие взгляды сильно преувеличивают риск. Западные лидеры и так почти не разговаривают с Путиным. В экстренном случае можно выбрать какую-нибудь нейтральную фигуру, которая будет способствовать общению, и с Путиным все равно можно будет связаться как с де-факто правителем России, без признания его легитимности.
Непризнание нового срока Путина будет простым, но эффективным шагом, который ничего не будет стоить Западу, но может оказать значительное влияние на российское общество и элиту, демонстрируя, что в долгосрочной перспективе ничего не улучшится для России, пока он не уйдет.
Подводя итоги, можно сказать, что президентские выборы в России дают возможность достучаться до российского общества, усилить антипутинские и антивоенные настроения и сократить пространство для маневра Путина. Однако возможности повлиять на результат в количественном выражении резко сократились, а значит, формальные вопросы вроде личностей допущенных кандидатов, выбора избирательной стратегии и надежд на определенный результат следует игнорировать, чтобы не строить бесплодных иллюзий. Это не призыв к реальному бойкоту. Как мы знаем по опыту, людей сложно мобилизовать на активные бойкоты, а их эффективность трудно измерить. Многие россияне также действительно хотят использовать избирательные процедуры для демонстрации неповиновения в допустимых пределах, и лучше всего поощрять их к этому. Несмотря на уверенность в том, что результаты мартовского голосования находятся под полным контролем Кремля, не стоит отчаиваться. В 1984–1985 годах в России прошли последние полностью контролируемые парламентские выборы, которые характеризовались полным конформизмом, и 99,5% голосов было отдано за правящую коммунистическую партию. Всего через год-два все пришло в движение, и результаты полностью контролируемых фиктивных выборов 1984–1985 годов были забыты и ничего не значили. Давайте сосредоточимся на важных вещах, которых реально достичь — влияние на общественное мнение, демострация массовых антивоенных настроений — и отложим в сторону разговоры о численном результате, который предопределен, и который мы не можем изменить.