Вряд ли американское большинство будет слушать скучные и странные исторические разглагольствования стареющего диктатора. Многие зрители вполне справедливо сочли интервью Путина Такеру Карлсону невыразительным. Но не забывайте, что мы живем в мире постправды. Рядовому избирателю не обязательно слушать разговор напрямую: правые комментаторы предложат краткое изложение, куда более легкое для усвоения. «Вам не нужно смотреть двухчасовое интервью, я сделал это за вас — и позвольте сказать, аргументы Путина против поддержки Украины Западом довольно убедительны» — вот что скажут многие правые авторы. И многие на это купятся.

С этой точки зрения пространные и нелепые экскурсы Путина в историю, как ни парадоксально, могут оказаться ему на руку. Кремлевские пропагандисты часто используют классическую риторическую тактику: они перегружают слушателей излишними, часто не относящимися к делу или искаженными деталями, создавая впечатление, что оратор досконально знает множество фундаментальных фактов. Среднестатистический зритель не в курсе, кто такие Рюрик или Богдан Хмельницкий, и когда Путин приводит так много конкретных ссылок на исторические даты и события, легко верит в его историческую подкованность. Многие высмеяли трюк с выносом в зал копий писем Богдана Хмельницкого — но это было сделано именно для того, чтобы создать у неискушенного зрителя впечатление, что позиция Путина «основана на реальных исторических документах». Для многих, кто в США желает прекращения помощи Украине со стороны Запада, это станет достаточным оправданием: видите, у Путина есть «факты», подтверждающие его позицию, кто знает, что на самом деле произошло за все эти века между Россией и Украиной, давайте оставим это им самим и не будем вмешиваться. Так может подумать рядовой американец. Стимулирование такого рода рассуждений как раз и было целью Путина.

Этот трюк хорошо срабатывает для внутрироссийской пропаганды: многие россияне не хотят забивать себе голову лишними деталями, они склонны верить чиновникам, которые утверждают, что лучше разбираются в нюансах; это может подействовать и на американцев, особенно когда путинские тезисы будут растиражированы ультраправыми.

Интервью Путина Карлсону, скорее всего, является не отдельным событием, а началом полномасштабной пропагандистской кампании, направленной на обычных американских избирателей, с одним четким посланием: забудьте об Украине, вы там, в США, не знаете всех нюансов, оставьте Украину на милость России. Это послание может найти отклик у многих, кто разделяет эгоистические, изоляционистские взгляды на внешнюю политику США.

В таких условиях требуется не высмеивание странных заявлений и поведения Путина, а серьезная контрпропаганда, направленная на разъяснение широкой аудитории, почему Путин не прав, а его заявления не выдерживают даже минимальной экспертизы. Два аспекта кажутся наиболее важными.

Во-первых, когда Путин говорит об истории, он демонстрирует банальный избирательный подход. Он концентрируется на фактах и интерпретациях, которые ему на руку, и полностью игнорирует те, что не вписываются в его пропагандистскую конструкцию. Действительно, Богдан Хмельницкий добивался союза с Россией в XVII веке. Но этот союз был заключен при условии значительной политической и культурной автономии Украины — Гетманства, которое было мгновенно упразднено Екатериной Второй в 1764 году, с последующими жестокими действиями по уничтожению украинской национальной идентичности, культуры, языка и принудительной русификацией украинцев. Этот пример наглядно показывает, что имперской России нельзя доверять: когда некоторые народы хотят заключить с ней союз, основанный на взаимном уважении и сохранении суверенитета, российские империалисты используют его для установления контроля, а затем подчиняют и уничтожают их. Но от Путина вы этого не услышите.

Во-вторых, современный международный порядок, основанный на соблюдении установленных принципов, отвергает идею насильственного захвата земель по той лишь причине, что когда-то эти земли контролировались кем-то другим. Большинство наших территорий в прошлом контролировались кем-то другим. Во времена Рюрика, с которого Путин начал свою длинную тираду в интервью Такеру Карлсону, Северная Америка контролировалась коренными американцами, а американцев европейского происхождения просто не существовало. Во времена Богдана Хмельницкого Соединенные Штаты были британской колонией. Мы правда хотим вернуться так далеко в прошлое? Перекраивание международных границ с историческими аргументами наперевес — опасный путь, он может привести к обострению масштабных глобальных конфликтов. По данным опроса Pew Research 2020 года, многие жители западных стран считают, что некоторые части соседних государств принадлежат им: от 19-25% в США и Канаде до 67% в Венгрии и 60% в Греции.

Именно поэтому существующий миропорядок, основанный на правилах, защищает международно признанные границы стран и запрещает их насильственное перекраивание — и не имеет значения, кому какие земли принадлежали исторически. Военные захваты территорий однозначно квалифицируются Уставом ООН как агрессия, и российская атака на Украину была четко определена международным сообществом именно так (резолюция ES-11/1 Генеральной Ассамблеи ООН): около трех четвертей государств-членов Генассамблеи ООН проголосовали за квалификацию действий России как акта неспровоцированной агрессии, и только 5 стран, включая саму Россию, ее марионеточные правительства — Беларусь и Сирию, а также диктаторские режимы Северной Кореи и Эритреи, проголосовали против. Никаких сомнений у мирового сообщества нет: война России против Украины — это неспровоцированная агрессия и банальная попытка военного захвата земель, как бы Путин ни стремился оправдать ее (искаженными) историческими обстоятельствами.

Такие агрессивные действия опасны для глобальной стабильности. Если логика Путина приобретет черты нормальности — а именно этого он пытался достичь в разговоре, — то и для других стран будет в порядке вещей нападать на соседние государства на основании исторических притязаний. Мир погрузится в хаос многочисленных ревизионистских войн, что окажет самое непосредственное влияние на безопасность США. Российская агрессия — это больше, чем просто нападение на Украину: это наглая попытка восстановить средневековую действительность, в которой сила была превыше права. Нападение России на Украину уже пробудило многих диктаторов по всему миру. Они восприняли его как предвестник новой нормы: ХАМАС напал на Израиль, Мадуро из Венесуэлы угрожает напасть на Гайану, заявляя об «исторических» территориальных амбициях, Ким Чен Ын из Северной Кореи утверждает, что мирное объединение с Южной Кореей больше невозможно, фактически угрожая Южной Корее войной. Не забываем о постоянной военной угрозе Тайваню со стороны материкового коммунистического Китая.

Если путинский образ мышления («у нас есть право на агрессию, потому что что-то случилось много веков назад») восторжествует, мир будет втянут во множество опасных конфликтов, и считать, что США удастся избежать этого и сосредоточиться на проблемах на границе с Мексикой, очень наивно. Вопиющая попытка Путина перекроить международный порядок, основанный на нормах и правилах, должна быть немедленно пресечена: чем дольше, тем дороже она может обойтись США. Это следует подробно объяснить рядовому американскому избирателю.

Интересно, что Путин даже не пытается скрыть свои истинные агрессивные мотивы. Он открыто оправдывает действия Адольфа Гитлера по развязыванию Второй мировой войны. Именно Польша виновата в том, что Германия вторглась на ее территорию, объявляет Путин, поскольку «спровоцировала» Гитлера, не согласившись уступить часть своих земель. В ряду тех же безумных заявлений — обвинения демократической Украины в «нацизме».

Это не единственные нестыковки в интервью Путина Такеру Карлсону (который даже ни разу не оспорил эти абсурдные утверждения). Путин разглагольствует об «исторических» правах России на украинские земли на фоне того, что российский закон 2004 года о ратификации договора о границе с Украиной 2003 года (признающий международные границы Украины 1991 года) до сих пор действует. Путин говорит, что в 2013 году Россия поставила ультиматум президенту Украины Виктору Януковичу — мол, Россия выйдет из договора о свободной торговле с Украиной, если та ратифицирует соглашение об ассоциации с Европейским союзом. Но в это же время у России была действующая дорожная карта с ЕС по созданию Единого экономического пространства! Путин отзывается о демократических властях Украины: «Они развязали войну на Донбассе в 2014 году, используя авиацию и артиллерию для уничтожения мирного населения». Но первые руководители так называемой отделившейся Донецкой народной республики (самопровозглашенные «премьер-министр» Александр Бородай и «министр обороны» Игорь Гиркин-Стрелков, захватившие власть в Донецке весной 2014 года) оба являются российскими гражданами, родившимися в Москве, и не имеют никакого отношения к Донбассу и его мирным жителям.

Заявления Путина не выдерживают малейшей критики. Это набор случайных искажающих реальность заявлений, призванных оправдать неспровоцированную агрессию против Украины.

Однако многим американским зрителям на это наплевать, поэтому интервью может оказать определенное воздействие — а американские правые комментаторы способны его усилить. Перед нами новая попытка вмешательства России в американские выборы — не посредством троллей, а через прямые месседжи Путина, передаваемые правыми американскими деятелями. Цель одна: усилить противодействие оказанию дальнейшей помощи Украине в американском общественном сознании.

Все это опасно. Этому нужно противостоять. Разоблачение лжи Путина о его войне против Украины необходимо для завоевания сердец и умов избирателей в США и за их пределами.

История с попыткой Бориса Надеждина стать кандидатом на выборах президента России закончилась неудачей: ЦИК предсказуемо не зарегистрировал его, сославшись на недостаточное количество подписей в его поддержку, оставшихся после жесткой отбраковки. Тем не менее сама эта история позволила получить много важной, полезной и даже вдохновляющей информации о ситуации в России. 

Готовность к демократии

То, с каким энтузиазмом значительное количество людей по всей России включились сначала в избирательную кампанию Екатерины Дунцовой (ее ЦИК не допустил даже до сбора подписей), а потом и Бориса Надеждина, наглядно демонстрирует, насколько жителям России близка и понятна идея смены власти через выборы. Призрачный шанс получить возможность голосовать не за Путина, а за более симпатичного им и, что еще важнее, антивоенного кандидата мобилизовал десятки тысяч людей по всей стране, и они включились в кампанию Дунцовой и Надеждина. Когда мы говорим «включились», мы имеем в виду не только тех, кто ставил подписи и собирал их, но и тех, кто отправлял пожертвования, а самое главное – сочувствовал этим кандидатам, реагировал на их появление в соцсетях, смотрел посвященные им трансляции на YouTube и в других медиа.

Даже раздражающая многих наблюдателей наивная вера в то, что диктатора Путина можно победить на проводимых им выборах, имеет положительный смысл: она наглядно демонстрирует, что люди в России хотят демократии, хотят выбирать, хотят иметь возможность переизбрать засидевшихся политиков на свободных, честных выборах.

Готовность к легальному протесту

Иллюзий по поводу личности Надеждина у большинства тех, кто так или иначе принимал участие в его кампании, не было. За исключением узкого круга совсем уж наивных людей, все более-менее ясно понимали, что они не столько подписываются за конкретного человека, Бориса Надеждина, сколько публично и открыто демонстрируют свое несогласие с политикой Владимира Путина и продолжением его правления. Именно это стало движущей силой кампании Надеждина. 

Участвуя в публичных акциях поддержки антивоенного кандидата, люди в России понимали, что для них это может быть последняя возможность публично выразить свое несогласие с Путиным, не подвергаясь репрессиям – во всяком случае, сразу после участие в акции.

Глядя на очереди людей, стоявших в морозные дни у пунктов сборов подписей за Надеждина, нельзя было не задуматься: а ведь эти люди охотно пришли бы и на антивоенный протестный митинг, и на оппозиционную демонстрацию – если бы знали, что их не изобьют, не арестуют, не осудят и не приговорят к долгому тюремному сроку. 

Всем тем, кто спрашивает, почему в России нет акций антивоенного протеста, надо объяснять снова и снова: потому что нормальные, обычные люди, благонамеренные граждане своей страны не готовы рисковать своей жизнью, здоровьем, имуществом и благополучием своих близких ради участия в запрещаемых властями акциях протеста, которые заведомо не могут привести к смене режима в стране. Но если они увидят, что есть возможность хоть что-то сделать, не подвергая себя чрезмерному риску или вообще без такового, – мы снова увидим массовый протест. А может быть, и готовность к радикальным действиям – если эти же люди почувствуют, что рискуют ради победы, а не ради попадания в список политзаключенных.

Надеждин и надежда

Борис Надеждин – это человек, который довольно давно, еще с 90-х годов занимается политикой, но особо заметных успехов на этом поприще добиться не сумел. Помимо знакомства и работы с Борисом Немцовым, знаменитым критиком Владимира Путина и лидером оппозиции, убитым у стен Кремля в 2015 году, Борис Надеждин имеет и гораздо более сомнительные связи – прежде всего с действующим заместителем главы администрации президента России Сергеем Кириенко. 

Несмотря на свои вполне очевидные продемократические и либеральные взгляды, он никогда не занимал никаких радикальных позиций, не чурался участия в выборах от вполне системной «Справедливой России» и даже участвовал в праймериз «Единой России». Но если он чем и был известен в относительно широких слоях населения, так это своим участием в пропагандистских шоу федеральных каналов, где он выступал в амплуа «либерала для битья». Словом, сам по себе человек Борис Надеждин едва ли мог хоть кем-то восприниматься как потенциальный лидер России или хотя бы лидер оппозиции. Но в условиях страшной войны и все более жестокой диктатуры даже такая фигура оказалась востребованной и стала катализатором широкого движения с отчетливо протестным духом. Не лично Борис Надеждин, а надежда на перемены – вот что заставило множество людей самых разных взглядов увидеть в малоизвестном до начала кампании и не особо харизматичном политике своего кандидата. И надо сказать, что Надеждин сделал больше, чем от него можно было бы ожидать: он не разочаровал тех, кто пошли за ним. Пусть и с оговорками, пусть и осторожно, но он снова и снова давал понять, что он – единственный антивоенный кандидат на этих выборах. И это самое важное послание его кампании стране и миру: в России много тех, кто не хочет этой войны, не хочет Путина. Послание о том, что в России все еще живет надежда, что шанс на перемены появится.